В канун 9 мая в Ухте на здании одного из корпусов университета, в самом центре города, где проходят праздничные колонны, появился огромный портрет человека, которого знают многие поколения ухтинцев. Георгий Фёдорович Фиронов. Как поразительно точно схватил фотохудожник Сергей Соколов натуру: безграничная доброта, мудрость и лукавинка в ясных глазах потрясающе красивого 90-летнего аксакала берёт вас за сердце. И долго-долго не отпускает этот взгляд – приветствие и напутствие одновременно. Потому что человек, прошедший такой путь, знает, что такое жизнь. Её смысл в известной строчке его любимой песни: «Я люблю тебя, жизнь!»
Война застала его на самом взлёте человеческой судьбы: в восемнадцать. Ушёл на фронт добровольцем в 42-м из Нового Оскола. Ушёл, едва не оказавшись на оккупированной территории: через шесть часов после того, как его часть покинула город, в него вошли фашисты. В составе 126-го отдельного зенитного дивизиона воевать пришлось недолго. Через семь дней «поймал» первый осколок, попал в госпиталь. Был молод, заживало, как на собаке. Через десять дней выписали. Но врач попалась – заботливее родной матери. Записала, чтобы сберечь парня: «К службе не годен». Поехал к сестре в Казахстан.
Через три месяца пришло направление в Ташкентское пулемётно-миномётное училище. Учили без излишеств. Спустя шесть месяцев по приказу Сталина всех направили на фронт с напутствием: офицерские звания добыть в бою. Сразу попал в самое пекло. Едва успел оглядеться, 5 июля началось знаменитое Курско-Орловское сражение. Если под Сталинградом – это уже хрестоматийное – плавился снег от разрывов, то здесь горела земля. Жизнь бойца в этой мясорубке была короче воробьиного скока. Вот и он в боях без сна и отдыха протянул всего несколько недель. Званий заслужить не успел, хотя взводом покомандовал, а 30-го июля получил тяжёлое ранение. Как ни старались доктора, ногу пришлось ампутировать. Такую беспощадную отметину оставила война. На всю жизнь. А ему не было ещё и двадцати, в апреле исполнилось только 19. Всего 19.
Вот так, лаконично и сухо, излагает он всегда свою фронтовую историю. И всегда заключает: «Да, было горько. Но я не мог согласиться, что жизни дальше нет. Первой целью стало получить образование. Я ведь ушёл на фронт, не окончив девятого класса. В Новом Осколе вечерняя школа была всего до седьмого класса. Но тут фронтовой товарищ списался со мной и пригласил в Латвию, в Венспилс, где рядом были и школа, и работа. В 1949-м поступил в Курский медицинский. Полагаю, выбор объяснять не надо – определила ситуация».
Уже где-то на втором-третьем курсе ректор произнёс пророческое: будешь главным врачом. Не поверил. Поэтому после выпуска Фиронов не принял предложение поехать главным в Крым. Отказался фронтовик и от лестного предложения продолжить учёбу в аспирантуре. На руках уже была своя семья, надо было искать жильё, с которым в послевоенные годы было очень трудно. И тут в Курск приехали сватать врачей-выпускников посланцы Ухткомбината. Подумал и… согласился.
Ехал с опаской. Пугало само слово «Север». В 55-м приехал в посёлок
Войвож на «скорую помощь». И по сей день считает её лучшей школой для начинающего врача. Потом трудился участковым врачом. Вспоминает эти годы с благодарностью, потому что рядом была плеяда блестящих специалистов. «Л. Цыгонский, Н. Мартынова, Ф. Сенкевич, З. Цукерман, отец и дочь Авербурги», – ни на секунду не споткнувшись, называет он фамилии людей, которые стали для него Учителями на всю жизнь. Врачи от Бога, они делились не только секретами профессии. Они в полном смысле слова закладывали в молодёжи фундаментальные знания о роли врача и в целом о жизни. Начиная от того, как найти подход к больному, как утешить его родных в безнадёжных случаях, и кончая тем, как обустроить свою семью, как относиться к женщине, как воспитывать детей. Тогда умели разглядеть в каждом человеке лучшее, и это лучшее заботливо растили и пестовали…
В 1960-м Фиронова назначили главным врачом больницы посёлка. Войвож в те годы в полном смысле слова был передовой для нефтяной отрасли республики. Жизнь кипела ключом. Нефтяники, строители, газовики, вышкомонтажники, буровики, геологи, учителя – для всех медико-санитарная часть и с нею больница на двести коек были крепким и надёжным оплотом здоровья. А сколько ребятишек тогда рождалось! Со смехом вспоминает Георгий Фёдорович, как уговаривала его врач-гинеколог В. Сиротко освоить смежную профессию, дескать, одна не успевает справиться с «растущими объёмами». «Ну не моё это!» – с трудом отговаривался он. – Зови кого-нибудь другого в помощь». Войвожская больница гремела, и в
71-м Фиронова «вытащили» в Ухту – сначала главным поликлиники, а потом – главврачом Ухтинской больницы.
Без преувеличения: для медицинского коллектива это был звёздный час. Почти два десятка лет больница была флагманом республиканского здравоохранения. Здесь ежегодно осваивали новые методы лечения, приобретали современное оборудование, в союзе с лучшими медицинскими институтами страны учили врачей. Искусственная почка, лазерный скальпель, первые лапароскопические операции – уверенными шагами двигался коллектив по выверенному фарватеру. Может, сейчас это звучит странно, в Ухту ехали лечиться и оперироваться не последние люди из Сыктывкара, Питера и даже Москвы.
– Помню, звонит как-то мне тогдашний первый секретарь горкома партии Николай Николаевич Кочурин, – рассказывает Фиронов.
– Выручай! Через два дня вызывают в обком, а подняться не могу, температура 39.
Приезжаю, дела неважные. Говорю: надо отлежаться.
– Ни за что! Мне же в обком!
– На ближайшую неделю я тебе обком! Лежать!
– Послушался?
– А как же? Люди тогда дисциплину понимали!
И ещё понимали, что медицине надо помогать. Всегда находил Георгий Фёдорович союзников в лице первых руководителей «Севергазпрома», «Коминефти», нефтеперерабатывающего завода. Подпирали своим плечом предисполкома А. Зерюнов, секретарь горкома партии Ю. Жестарёв. Словом, друзей у больницы было много.
Своё 90-летие главный врач Ухты по-прежнему встречает на боевом посту. С прошлого года он занимает пост помощника ректора УГТУ по медицинским и социальным вопросам.
– Шутить с ним на эту тему никому не рекомендую, – советует Николай Цхадая. – И сам не рискую вступать в спор. Посадит на первом же огрехе. Одно слово: профессионал!
Время, отведённое Фироновым в напряжённом рабочем графике для встречи с журналистом, закончилось. По-прежнему статный, с прямой спиной, бодрый, он галантно подаёт шубку, и я успеваю уже на пороге спросить: «Как? Как вам всё это удаётся?»
– Рецепт прост, – напутствует меня хозяин кабинета. – Утром 45 минут интенсивной зарядки, потом контрастный душ, потом – любимая работа, а вечером – столь же любимая семья.
А формулу счастья вы наверняка знаете. Георгий Фёдорович убеждён, что счастье – это когда с желанием идёшь на работу, а потом с желанием возвращаешься домой.
