Надежда Митюшева: “С иностранцами проще…”

Она давала первые уроки коми национализма первому секретарю Коми обкома КПСС Юрию Спиридонову. Потом создавала партию «Доръям асьнымос» («Защитим себя сами»), «портила кровь» официальным представителям коми народа и судилась с Главой РК. Её связи с татарскими и эстонскими националистами, международными правозащитными организациями серьёзно беспокоили спецслужбы.

Потом сменила политическую трибуну на тишину пыльных архивов и занялась изучением не только собственной родословной, но и истории Коми края. А сегодня Надежда Алексеевна Митюшева согласилась вкратце рассказать о новейшей истории коми национализма.

– Надежда Алексеевна, вы ведь родились в городе. Нельзя сказать, что коми язык для вас родной. Учились в русской школе, факультет журналистики тоже не мог дать вам знаний по этой части. Но сегодня вы говорите и пишете на коми языке лучше многих деревенских. Как вам это удается?

– Мои родители между собой говорили на коми. Но со мной мама говорила только на русском. Так что сама я первые уроки языка получила уже в процессе работы в литературном музее Куратова. Открыв рот, слушала выступления коми писателей, в том числе прекрасные и очень смешные пародии вашего отца, Петра Шахова. Мы его коми Андрониковым называли. Стихи и поэмы Геннадия Юшкова знала наизусть.
Так что литературный язык я освоила там. Но по-настоящему «открыла рот» в 92-м году, после знакомства с певицей Красильниковой – замечательной женщиной и прекрасным человеком.

– Она что, петь вас заставила?

– Мы подружились, и она заставила меня говорить на коми языке. Не бояться ошибок. Поправляла, когда надо. Сама Надежда Александровна не только поёт, но и говорит по-коми прекрасно.

– Современный разговорный язык очень сильно засорен русскими заимствованиями.

 – Где-то с середины 30-х «мусор» стал проникать и в литературный язык: на радио, в газеты и даже в журнал «Войвыв кодзув». И дело не только в неуместной замене коми слов на русские, но и в неправильном с точки зрения коми синтаксиса построении предложений, неграмотном применении окончаний. Но, надо сказать, что за последние 5-10 лет усилиями энтузиастов (в том числе партии «Доръям асьнымос») и учёных-филологов ситуация постепенно стала выправляться.

– А вот разговорную речь уже и не услышишь. В городе, во всяком случае.

– Неправда. Очень многие и в городе стараются говорить на родном языке как можно больше. Пусть с ошибками, но говорят, чтобы попросту не забыть.
Интересная ситуация сложилась в Ижме. Там вообще никогда не признавали коми литературный язык! Считали и считают его чужим, «вычегодским». Даже азбуку свою придумали, да так её и не освоили. Сегодня многие считают современный ижемский разговорный диалект «настоящим», хотя в нём половина слов – русские! Исследователи доказали, что между литературным коми и исконным (начала 20-го века) ижемским диалектом гораздо больше общего, чем между «современным» и исконным ижемским.

– А как вы сами пришли к вашим националистическим идеям, которые многие считают экстремизмом?

– Во время работы в краеведческом музее к нам частенько захаживал замечательный литовец Альгирдас Шеранас. Он много говорил о коми, как о нации, которой необходимо защищать себя, если она не хочет исчезнуть. Он, кстати, стал одним из основателей нашей партии. Потом я несколько раз встречалась с Револьтом Пименовым, от которого узнала много нового не просто об исторических фактах заселения территории Коми края. Он, как учёный, очень доходчиво разъяснял общие закономерности формирования национального государства на месте колонии.

– Колонии?

– А разве нет? Помнится, избирком в Усть-Куломе пытался снять Надю Красильникову с выборов и подал не неё в суд, указав, что в своих предвыборных материалах она разжигает межнациональную рознь. Но нам попался прекрасный судья (русский, кстати ). В статье было сказано: наши чиновники не владеют коми языком, значит, мы живем в колонии. Судья спрашивает истца: «А что, владеют?» «Нет!» «Коми не распоряжаются природными ресурсами…» «А что, распоряжаются?» «Нет!» «Так вот, так и должен вести себя гражданин!» Иск был отклонён. На всякий случай судья ещё спросил коми девушку, кажется, секретаря суда: «Вы чувствуете себя ущемлённой?» Она ответила утвердительно.

– И как же вы решили бороться с «колонизаторами»?

– В этом вопросе с теоретической базой мне очень помог Рафаэль Хаким.

– Это советник Президента Татарстана?

– Да, и в то время лидер татарского национального движения. Он объяснил, что народу, нации, исторически входящей в состав империи, очень трудно и практически невозможно изнутри осознать себя колонией. Необходимо внешнее воздействие. Активная разъяснительная работа.

– Вы считаете, что «колония» Татарстан всерьёз собиралась отделяться от «метрополии»?

– Там национальное движение – реальная сила. Шаймиев использовал его для того, чтобы защитить интересы территории перед Москвой. А уж собирались они отделяться или нет, я не знаю. Хотя и заходила в кабинет Хакима, как к себе домой. В отличие от «жёлтого дома».

– Но ведь со Спиридоновым вы тоже встречались?

– Один раз сразу после первого Съезда коми народа в январе 1990 года. Я не очень поняла, зачем меня пригласили. Сказали, что надо рассказать Спиридонову про съезд, на котором сам он не присутствовал. Уж и не помню, что я там наговорила, но слушал он долго и внимательно. Может, к выборам готовился.

– Вы были избраны членом Комитета возрождения коми народа. Зачем вам понадобилось создавать партию?

– Большинство в Комитете составляли очень осторожные, послушные обкому КПСС деятели типа Валерия Маркова. Их было 15, а нас – радикалов – 6. Так что ничего мы там добиться не могли. Наши предложения не проходили. А мне там и вовсе слова не давали. Так что мы вынуждены были создать свою организацию. Потом, на выборах в Госсовет, я довольно резко выступила против партийной номенклатуры. Проиграла и потеряла работу в тогдашнем «Доме дружбы».

– Вы же судились с Юрием Алексеевичем, когда он был Главой РК?

– Он с газетой судился… По-моему, это его советники подсуетились. Потом было мировое соглашение.

– Но в Комитете возрождения коми народа вы довольно долго работали.

– Числилась. Уже на втором съезде мы не хотели участвовать, но меня выдвинули от Усть-Куломского района. Неудобно было отказываться. Там забавно получилось… Когда записочками проголосовали за новый состав Комитета, оказалось, что я не добрала один или два голоса. Марков почему-то очень забеспокоился. Переголосовали и Митюшеву всё же выбрали. Наверное, кому-то это было очень нужно. Но я в работе Комитета всё равно не участвовала.

– На всех выборах в Госсовет вы и Красильникова регулярно проигрывали. Почему?

– Наверное, неправильно работали. Хотя принимали нас хорошо. Особенно, в деревнях. Зато мы выпустили около десятка книг на коми языке, в том числе и уникальную иллюстрированную Декларацию прав человека для детей. Кстати, всё это за счёт, главным образом, иностранных грантов.
Результаты были. Но, когда все ресурсы оказались исчерпанными, мы прекратили деятельность. Пусть молодые занимаются.

– Ну и как они?

– Странное впечатление… Помнится, Павел Марущак, будучи ещё студентом, активно помогал нам в Ижемском районе в связи с конфликтом вокруг заказника «Сэбысь». Через пару лет он уже заявил, что является самым дорогим адвокатом в республике… Потом заходил ко мне с предложением «свалить Маркова». А вообще, радикально настроенные коми националисты правительству нужны.

– Зачем?

– Интересно получилось на последнем Съезде коми народа. Тогда всерьёз маячила перспектива объединения северных территорий в один субъект федерации. Если бы мы были делегатами съезда, то выступили бы резко против, может быть, даже очень резко. А так Главе РК Владимиру Александровичу Торлопову пришлось очень мягко намекнуть, что в решения съезда надо включить пункт о подготовке к празднованию 90-летия Республики Коми. То есть, раз мы собираемся праздновать, то мы против объединения.

– Вы считаете, что «Рубежи Севера» только для этой цели нужны?

– Не знаю. Я теперь занимаюсь любимым краеведением: на деньги Фонда Кастрена выпустили уникальный диск об Ижемском районе; готовлю публикации о коми поэтах и артистах, погибших во Второй мировой, о коми династиях. Кстати, выяснила, что по материнской линии я – потомок одного из десяти первых поселенцев погоста в устье реки Сысолы. Звали его Савка Забоев.

– А наше правительство краеведам как-то помогает?

– С иностранцами проще получается. Нам ведь много не надо. Это интересная работа, для души.