В минувший уик-энд перед жителями и гостями столицы Коми выступил американский трубач Джейсон Палмер. Тридцатичетырёхлетнего джазмена критики называют «одним из самых востребованных и многообещающих музыкантов своего поколения». Сыктывкарский концерт стал двадцать шестым из 30 в рамках российского тура, стартовавшего в Москве.
Несмотря на предупреждение пианиста Алексея Подымкина («Вряд ли мы сможем уделить вам много времени») корреспондент «Красного знамени» почти случайно наткнулся на американца (тихонько наигрывая на трубе, он сидел в одном из первых рядов, в шапке-ушанке) в зале Республиканской филармонии и поговорил с ним во время саунд-чека. Стараясь порой перекричать барабанные дроби репетировавшего Давида Ткебучава, Джейсон Палмер за час до концерта ответил на вопросы «Красного знамени».
– Мистер Палмер, сегодня вы будете играть репертуар Майлса Дэвиса. А что для вас значит Майлс Дэвис?
– Майлс – это свобода. Свобода быть тем, кто ты есть и кем ты хочешь быть; быть настолько оригинальным, насколько возможно; свобода быть открытым современному миру и ничего не опасаться. Но прежде всего – творческая свобода.
– Какую часть творческого наследия Майлса вы представляете в этом турне?
– Мы играем ранние произведения, пятидесятых годов. Турне, обкатанное ранее в Штатах, так и называется: «Опыт Майлса Дэвиса: 1949-1959».
– Известно, что многие джазмены пятидесятых злоупотребляли, а то и физически зависели от тех или иных полулегальных и нелегальных веществ… А у вас есть вредные привычки?
– Нет.
– Ваша труба, судя по всему, довольно старый инструмент.
– Да. Эта труба 1938 года, она моя любимая. Конечно, у меня есть и более современный инструмент.
– Вы работали и с Херби Хэнкоком – одним из признанных новаторов в джазе, и с Уинтоном Марсалисом, стойко защищающим традиции джаза. Чья платформа более близка вашей собственной?
– Я бы не сказал, что более склоняюсь к творческим убеждениям Херби или Уинтона… Я сам перепробовал играть в самых-самых разных стилях: от воздушного и медитативного, вроде музыки, выходящей на студии ECM, через мейнстрим, до почти поп-музыки… Например, выступал с певицей и саксофонисткой Грейс Келли, записал телешоу с хип-хоп исполнителем Common. Я даже авангард играл… Кстати, а с Херби Хэнкоком мы исполняли стандарты – на концерте в городе Эспен, в Колорадо.
– А где именно вы сами живёте?
– В Бостоне, Массачусетс. Я люблю мой город! Он очень уютный и красивый. Там около 600 тысяч жителей, и огромное число студентов! А в вашем городе много жителей?
– Около 230 тысяч. Вы скучаете по дому?
– Скучаю. Я ведь в России с 21 октября… Скучаю по жене Колин, она певица. Классная певица.
– Джазовая?
– Она поёт ВСЁ. Всё на свете… А в январе должен родиться наш первый ребёнок.
– До вашего первого приезда к нам у вас были какие-то стереотипы, связанные с Россией?
– Да не особо… Признаться, не могу похвастаться, что я достаточно много знал о вашей стране, кроме того, что она очень большая… Ещё я был уверен, что здесь очень холодно, но на самом деле оказалось вполне терпимо.
– А здесь, на севере России, вам не холодно?
– Нет! В Бостоне сегодня холоднее.
– Ваше самое яркое впечатление от этого турне?
– Люди. Везде – прекрасная аудитория, как видно, любящая музыку и разбирающаяся в ней. Повсюду, где мы играли, публика встречала нас очень тепло.
– Подпишете несколько альбомов Майлса Дэвиса?
– Конечно! Подпишу за Майлса! (смеётся)
А ушанку он снял, когда интервью давал?