Какими нас представляли иноземцы в древние века

Представления одного народа о другом иногда бывают очень необычными, а порой и просто завиральными. Это происходит по разным причинам – от недостатка знаний, от больших различий в образе жизни, культуре, вере, в разном понимании добра и зла. А также от того, кто и как преподносит сведения о других народах своим соотечественникам. Среди путешественников и землепроходцев с давних времён культивировался дух приключений и мифо-творчества. Он ярко проявил себя в стародавних описаниях народов нашего северного края, их нравов и обычаев.

Саги и небылицы

Первые письменные сведения о народах севера Европы относятся к эпохе античности и связаны с именем древнегреческого географа и историка Геродота, жившего в V веке до нашей эры. В своей «Истории» он описал северные охотничьи племена йирков и тиссагетов, живущих в стране, изобилующей лесами.

Трудно определить, какие древние народы он имел в виду. Однако среди коми легенд есть предание о герое-охотнике Йиркапе (Йирке), обладателе чудесных лыж, на которых он настигал любого зверя. К сожалению, помимо данных реалистического характера о севере (длительная морозная зима и снег), в описаниях Геродота встречаются рассказы о «плешивых» и «одноглазых» северянах, а также о грифах, стерегущих здесь золото.

В VI веке нашей эры готский историк Иордан написал труд «О происхождении и деяниях гетов», в котором среди упоминаемых им народов севера встречаются угро-финские племена весь, меря и мордва, а также имя Thuidos, вероятно, ставшее собирательным русским наименованием для всех северных угро-финских племён – чудь.

В сагах викингов IX – XIII веков часто упоминается страна Биармия на Северо-Востоке европейской части России. Например, в сочинении конца IX века «Орозий Короля Альфреда» рассказывается о путешествии в Биармию морехода Отера, достигшего устья большой реки Vinu. Мнения о том, какой реки он достиг, расходятся: устья или Варзуги на Кольском полуострове, или Северной Двины, или даже Печоры.

В начале XI века на берегу реки Vinu было большое торговое поселение, куда летом съезжались купцы из Скандинавии для торговли с биармийцами. В «Саге о Боси» и «Саге о Торире Собаке» рассказывается об ограблении и сожжении викингами капища главного божества Биармии Йомалы, откуда они унесли много золота, серебра и меха. По мнению учёных, сообщение саг о Йомале соответствует финно-угорскому верховному божеству Юмалы (Йомалы, Юммал), которому поклонялись предки финно-угорских народов в ту эпоху.

Из диких племён?

В записках Ахмед Ибн Фадлана, являвшегося секретарём посольства багдадского халифа, к царю Волжской Булгарии в 921-922 годах упомянуты сношения Булгара с народом вису, который учёные сопоставляют то с «весью» русских летописей, обитавшей у Белоозера, то с народом, проживавшим в Прикамье. Кроме того, Ибн Фадлана рассказывает о ещё более северных народах – йаджудж и маджудж.

Арабский путешественник Абу Хамид ал-Гарнати дважды (в 1133-1134 и 1135-1136 годах) побывал в Булгаре и в своих записках, помимо области Вису, называет также области Ару и Йуру. По мнению современных исследователей, Ару – это Арская земля русских летописей, населённая предками удмуртов, а Йура – это Югра.

Анализируя древние сведения о нашем крае, можно вслед за знаменитым русским историком Василием Ключевским отметить, что до начала XVI века западные географы без стыда и совести рассказывали о северо-восточной Европе всякие небылицы.

В обобщённом виде их представления об этом регионе сводились к следующему: «На севере не указывается определенной границы; говорится только, что с этой стороны Московия простирается до Ледовитого океана под самый север; на этих пространствах живут бесчисленные племена в безграничных лесах, которые, не прерываясь, тянутся на северо-восток до Гиперборейской Скифии и никому не известного Скифского океана на расстоянии трёх месяцев пути… На окраинах северо-восточной Европы наших географов оставляют всякие достоверные сведения; по их представлениям, эти страны покрыты не только мраком неизвестности, но и действительным мраком, в котором живут дикие лапландцы и щебечущие по-птичьему пигмеи, неизвестные даже самим московитянам».

И русские братья туда же

В 1096 году, согласно «Повести временных лет», новгородец Гюрята Рогович отправил дружину в поход за данью на Печору, а затем в землю Югорскую, соседствующую далее с «самоядью». В тексте летописи содержится фантастическое описание вполне реальной меновой торговли между аборигенами и русскими купцами: «Дивное чудо мы нашли, о котором не слыхивали раньше, а идёт этому уже третий год; есть горы, упирающиеся в луку морскую, высотою как до неба; и в горах тех стоит крик великий и говор, и кто-то сечёт гору, желая высечься из неё; и в горе той просечено оконце малое, и оттуда говорят, и не понять языка их, но показывают на железо и делают знаки руками, прося железа; и если кто даст им нож ли, или секиру, они в обмен дают меха».

Решающий шаг в присоединении Печорского края к Русскому государству был сделан в 1499 году, когда по повелению царя Ивана III князья Пётр Ушатов, Семён Курбский и воевода Василий Бражник отправились покорять Печору и усмирять вогулов. Вернувшиеся участники похода вза-хлёб рассказывали о высоте Уральских гор, вершины которых скрываются в облаках, о неизвестных зверях и птицах, о невиданных ранее жителях севера.

Эти рассказы стали источником баснословных сведений о чудовищах и немых людях, будто бы обитающих на Северо-Востоке нашей страны.

Подшутили над чехом

Начиная с XVI века, благодаря выходу Российского государства на мировую арену, сведения о нём в Европе приобрели более обширный и правдивый характер. Например, в 1550 году была издана «Космография» Себастьяна Мюнстера, в которой был помещен рисунок, изображающий финских инородцев вполне человеческого обличья, покорённых царём Иваном III на северо-востоке России.

Вместе с достоверно и реалистично нарисованными людьми на нём помещены и звери, обитавшие в этих краях – медведь и олени. Казалось бы, реализм и трезвый взгляд начинает побеждать в описаниях северных народов. Однако всё было не так просто.

В 1678 году чех Бернгард Таннер вместе с польским посольством, возглавляемым князем Михаилом Черторыйским, посетил Москву, оставив в своём описании жителей Русского Севера довольно любопытные сведения. Он писал: «Об этих людях московитяне рассказывают, будто прислонясь зимой к дереву, они от холода погружаются в такую спячку, что делаются точно мёртвые; однако же когда извергаемая из их ноздрей сопля образует столь длинную сосульку, что она достигает до земли, т.е. с приходом лета или даже начала весны, они воскресают точно из мёртвых и возвращаются к своим занятиям».

Совершенно потрясающая картина! С одной стороны, остаётся только удивляться легковерию Б. Таннера. Но, с другой стороны, всё-таки любопытно, сознательно или спьяну московитяне снабдили ляхов такой замечательной «дезой»?