Редакция «Красного знамени», пожалуй, как никакая другая коммуникативная площадка этот объективный факт горестно ощущает и делится с читателями событиями из области случайных культурных ветров на столицу. Только занесённые ветром к нам артисты и коллективы оставляют в душе след искусства, катарсис, очищение посредством живого обмена высокими чувствами. Однажды к нам в Коми занесло санкт-петербургский театр клоунов «Комик-Трест». Их «Белая история» до сих пор горит пощёчиной в моём убогом, ограниченном сознании. Будете в Питере, сходите, как говорится, «почувствуйте разницу».
Бессонница. Не из тех тревожно-беспокойных, другая. Бессонница после «Белой истории» – лучшая из ночей! Так странно перетекает сказка в бытие, легко, скорлупкой ореха раскалывается незыблемое мещанское Знание.
В тот осенний день, день «Белой истории», с утра повалил первый снег. Вселенский снегопад грозился засыпать белым весь холст замызганного осенней грязью маленького города, до самых крыш.
Но ведь это случайность, правда?
Занавес открывается
Я сижу в зале и по привычке мудрствую. Только уже нелукаво. Не о тех Знаниях, что множат скорби, толкуют нам комедианты.
Клоуны, а откровения библейские. Как легко открывается вдруг истина: Бог – Он Милующий. Там Он никого не накажет и не попрекнёт, простит всех. Потому и длится вечно, снегопадом человеческих жизней эта белая история. Бог нужен нам, живым!
Что может быть страшнее, чем ад в собственной, живой ещё душе? Ну не для мёртвых же эти десять заповедей, с которыми толчётся, скрежещет, но никак не может вместить и смириться род людской.
Король, а ты… жалкий.
История не знает ни одного правителя, который был бы мил народу. Человек во власти перестаёт быть человеком. Он уже даже не мужчина и не женщина – функция, должностное лицо.
Богатые хотят стать ещё богаче, бедные тешат себя надеждой на Хлеб и Дом. И все недовольны. Быть хорошим для всех – не бывает.
Даже с собственными детьми – у царей по-другому. Ну взял ребёнок шапку отцовскую поиграть. Постриг, раскрасил. Что вы с шалопаем сделаете? Отшлёпаете, поставите в угол, лишите сладкого, прогулки – и делов-то. А у царей всё «по-взрослому», даже с детьми несмышлёными. Только один метод воспитания. Коли взял дитятя царскую шапку, даже из озорства – кирдык ему – гильотина, по-ихнему.
А когда царь ослабнет здоровьем, станет ему страшно и одиноко. Ужас от мысли, а что там, после трона? А вокруг уже никого, только мыльные пузыри смеются и весело выпроваживают ветхого правителя в «прошлое» – «Король умер. Да здравствует король».
Не приведи, Господи, избави Милостивый от царской участи.
Будьте, как дети
В зале своя, особенная жизнь. Зиля, моя коллега по работе, заливается звонко, как малыш, бегущий босиком по траве. Ему ещё не нужны ботинки – целует, щекочет и хранит его Земля, и земное ещё не ранит.
Надежда – вся в ритмах сцены. Тело – сплошной, отзывчивый, чуткий импульс: повела плечом, склонила голову, всплеснула рукой. Так правит джаз, когда чувствуешь каждый инструмент, влюблённый в общую тему.
Рядом сидит девочка, из таких «выкукливаются» Прекрасные Дамы. Крыльями бабочки, трепещет дыхание. Истинная петербурженка, бездонная синь глаз на бледном лике. С ней – нежный олигарх, он всё «сценическое» в жизни видел, да и с безумным другом Френки говорено немало. У него дела поважнее, доверчивая ладошка девочки, сидящей рядом…
А всем залом «дирижирует» малыш из пятого ряда – смеётся во весь голос, громко, взахлёб, на протяжении всего действа.
Зритель стал особенным. В зале не было привычного деления: взрослые и дети. Все были Дети: дети и постаревшие дети. Взрослых нет!
Шулера-демократы
Это я не про политику. Про клоунов.
В их игре нет привычной с детства однозначной потехи, устраиваемой «умным и глупым», «грустным и весёлым» шутами. Эти – «Весёлый, но подлый» и «Тупой, но добрый» – «стреляют с двух рук». Выбора нет, с этим надо жить.
Ну а «тысяче лиц» клоунессы – любая женщина позавидует. Женская судьба трагична: каждая принцесса рано или поздно превратиться в… Валерию Новодворскую. Спасибо, что хоть не в жабу. А та, что на сцене, умеет и наоборот. Таких лицедеев никогда не покажут в телевизоре, пока вороватые олигархи да гламурьё «лечат» лохов, чтобы удобнее было их в жизни «окучивать». Насмеявшись от бродячей правды комик-трестовцев, перестаёшь быть… страусом и прятать голову об бетонный пол.
Последний лист
«Вадим Фиссон – режиссёр гениальный»; так пишет о нём серьёзная столичная пресса.
Он не идентифицуруется ни с чем виденным, слышанным и читанным ранее. Простите за это слово, но точнее пока никак не подберу. Дальше буду сумбурна, как и мысли, что волнами, смывают чуть обозначившийся рисунок на берегу. Значит так. Он не Папа Карло, вернее, «папин» метод ему знаком, но рубить топором Буратин из полена ему скучно. Злой Герман Гессе с его «магическим театром»? Ближе по глубине и сути, но… И вдруг из глубин памяти словно тёплым дымком повеяло…
Париж. Под крышей одного из домов Монмартра – две дешёвые клетушки. В них живут художники. Молодая талантливая девушка, приехавшая покорить Париж, и угрюмый мужик, приехавший за тем же много лет назад. Каждая их случайная встреча на лестнице – обмен «понятиями». «Ну-ну, посмотрим, кто кого покорит» – «А Вы злой,.. у меня получится, вот увидите».
Осень. В нетопленной, сырой дыре мечется в простудном бреду юная художница. Теряет листву дерево за окном. «Когда облетят все листья, уйду и я», – проносится в горячечном мозгу. Много прошло времени между забытьём и явью, но дерево не умирало – на нём оставался последний лист и продолжал жить вопреки природе.
Девушка выздоровела. И когда впервые вышла во двор, с благодарностью прислонилась к дереву с единственным листом – последним, что «спас» её в отчаянии. Лист был нарисован. Тем самым «злым» соседом.
Не помню, чей это рассказ. О. Генри? С. Цвейг?
Да, пожалуй, таким, родным по чистоте и ясности, омыла меня история, поведанная гениальным режиссёром.
Если б я был султан
«Белая история», случившаяся в день вселенского снегопада, как тот самый «Последний лист». Когда таких «листов» много, человек живёт по-другому, знает, что у любой жизненной ситуации есть, как минимум, три решения: всплакнуть, отряхнуться и рассмеяться! Самое ужасное, чего стоит опасаться, так это стать… бараном.
Как жаль, невидевших эту историю…
И как я рада, что дети, оказавшиеся в этом зале, получили весёлую прививку от однозначности. Как знать, нет, я точно знаю, что в армию «обманутых» вкладчиков, акционеров, инвесторов, выборщиков, телезрителей их никогда и никто уже «не забреет».
Если б я была «султаном», то издала бы такой Указ: “Всем! Всем! Всем!
«Белую историю» включить в программу всенародного обязательного просмотра. Ослушавшихся – Казнить. Нельзя помиловать”.
А пока… мы не меняемся, и если бы Христос воплотился среди нас, живущих ныне, его бы снова распяли…
Спасибо Вам за прекрасное эссе-захотелось поверить,что этот город не без умных и просветленных людей.Но что делать с культурой,нашей средой …и все-таки…